Завибрировала мобила. «Братан, эсэмэска пришла!» - раздался брутальный басок «братка».
Я глянул на дисплей телефона.
Сообщение пришло от Коляна и было очень содержательным. «Mne pizdets!» - гласили буквы. Эта латиница могла означать, как минимум, что у Коляна ушла мобила. Что было максимумом, а тем более максимум максиморум было трудно представить…
Тут же выскочило сообщение о прибытии ещё одного «письма щястя»: «Cherez chas na nashem meste». Под «нашим местом» подразумевалась довольно уютная кафешечка, где пиво не разбавляли, её обходила стороной гопота и лица очень кавказских национальностей. В кафе нами вырабатывались стратегические решения, строились планы и пилось пиво, которое без требований доливали после отстоя знакомые барменши.
Когда я явился туда, то узрел Коляна, который грустно курил, вертя в руках старенький телефончик «Эрикссон», который у него пиздили раз десять, но он всегда возвращался обратно, в отличие от более дорогих моделей.