Когда Серёжа Золотарёв был маленький, он приезжал в столицу только на сессию. В те годы, если кто помнит, Москва напоминала Черкизовский рынок, только побольше. Всюду валялись обнищавшие вдруг инженеры всяких КБ, туалетная бумага кружила по ветру, а столбы троллейбусных линий стояли с облупившейся краской. Общественных туалетов было раз-два, и оба в Макдоналдсе, а дядя Юра Лужков ещё не успел снести реконструировать ни одного здания. Био-сортиры считались невыгодной роскошью, да и вообще никто не знал, как они выглядят.
Тем не менее, даже в то время Серёжа испытывал душевный подъём, когда до Казанского вокзала оставалось несколько километров. Волнение, трепет у него почти моментально трансформировались в желание опорожнить свой кишечник – здесь и сейчас. Но подъезжающие к городам поезда, как того требует инструкция РЖД, всегда оставались без туалетов, потому что не имеют права оставлять на путях какашки. Поэтому город Москва заставлял Серёжу страдать даже ещё не начавшись.
Помимо столицы, любое другое волнение почти точно так же вынуждало Золотарёва желать сходить по большой нужде.