Вот, как-то ночью, скорее уже под утро, где-то полтретьего уже было – рано светает, июнь месяц, за окном уже птички-секилявки шныряли, приходит к Сталину Клим Ворошилов.
А товарищ Сталин, возьми да скажи, как бы, между прочим:
- Омар Хайям писал рубаи, Шекспир – сонеты, Басе – хокку писал, Исикава Такубоку – танки… а наш Сергей Михальков инсинуации пишет. Пачему так, Клим?
- Хер его знает! – честно признался Ворошилов. – Ты, мля, Коба, как спросишь чего, прямо - без ножа режешь… Ежели про танки, этава…
- Исикава Такубоку.
- …ну да, сикаватабака. С самураями у меня разговор короткий. Ты жа меня знаешь! Броня крепка и танки наши быстры!
- Я про поэзию, с тобой, Клим. Вот… Маяковский… что писал?
Ворошилов побледнел, потом покраснел и, когда уже показалось, что голова его лопнет от прилива крови, выдал:
- Крот и Уточки!