Николай Алексеевич опаздывал на работу. Он сумрачно топтался на автобусной остановке, ожидая нужную ему маршрутку, и рассматривал окружающих. Глядеть особо было не на что – ранняя весна не располагает к многоцветию и красотам человеческого. Хмурые лица старух, в морщинах которых застыла мартовская грязь. Забрызганные до колен серой мерзостью брюки менеджеров. Тощие, в истрепанных джинсах и тряпичных кедах подростки, усердно тыкающие скрюченными пальцами кредитные коммуникаторы. Хипстеры, – вспомнил Николай Алексеевич выпрыгнувшее на него вчера из дочери-выпускницы модное слово.
Единственная в толпе девица приросла к одному из парней, грея руки в области его ширинки, и громко хохотала, высоко запрокидывая красный, с жемчужинами зубов, рот. Парень смущался и поворачивался спиной к зрителям, скрывая отчаянное бесстыдство спутницы.
Подоспевший ПАЗик вместил всех желающих. Кондуктор с ярко-выраженными восточными чертами лица раздала билеты в обмен на монетки, пассажиры торопливо разбежались по свободным местам и автобус тронулся. Номера его были основательно залеплены грязью, так что их было совершенно не разобрать.
На мукомольном выходит кто? – спросила кондуктор и, не услышав ответа, кивнула водителю. Автобус набирал скорость.