Сегодня Василий Петрович Оводов должен был умереть. Так сказала цыганка. Старая безумная карга в цветастой юбке, с шалью на плечах; седые волосы выбиваются из-под косынки. Она схватила его за руку и, заглядывая в глаза, прохрипела прокуренным голосом:
- Ай, молодой, красивый, покажи ручку, положи получку! Всю правду расскажу - что было, что будет.
Василий Петрович неожиданно для себя остановился, не вырвался, а достал купюру, сунул старухе.
- Ну, давай, гадай.
- Жил ты красиво, - водила цыганка пальцем по линиям на ладони, - всё у тебя было: и деньги, и женщины, и люди тебя уважали. Большой человек, да? Не отвечай, я всё вижу. И сейчас всё у тебя лучше некуда, вот только планов не строй. Умрёшь ты через пять лет. Как свинья умрёшь. Забери свои деньги.
Она протянула деньги. Замешательство и испуг мелькнули в её глазах. Цыганка отпустила руку и собралась уйти, но тут уже Василий Петрович схватил её за запястье.
- А ну, стой, уважаемая. Давай с этого момента поподробнее.
Любому человеку от такого пророчества стало бы не по себе, но не Оводову. Он с улыбкой смотрел на старуху.
- Когда это я умру? Скажешь правильную дату – сразу сто баксов даю.