С Вандой Педжински я познакомился во Владивостоке в девяносто восьмом. Она прилетела из Сеула, где преподавала английский и жила размеренной жизнью беззаботной канадской девушки, оптимистичной и открытой для всего нового. Как и большинство представительниц слабого пола Северной Америки, Ванда проповедовала прогрессивные идеи равенства и братства, и была ярко выраженной эмансипе. С ней было приятно проводить время в барах и ресторанах – во-первых, она никогда не просила мартини и шампанского, и на равных пила крепкий алкоголь, а во-вторых, всегда платила за себя сама, на корню пресекая все мои джентльменские попытки закрыть счет. Она ровно, как-то очень не по-женски относилась к просмотру порнофильмов, и даже могла отличить Сильвию Сэйнт от Дженны Джэймсон. Да и в целом уровень ее гуманитарных знаний казался мне тогда довольно высоким.
Ванда никогда не скрывала своего возраста. Ей было тридцать восемь с небольшим. Правильные и на редкость утонченные для канадки черты лица делали ее весьма привлекательной. У нее были очень выразительные голубые глаза, ровные белые зубы и чуть вздернутый носик. Немного тонкие губы и мимические морщинки вокруг них не портили общей красоты лица.