Сегодня утром Семён Трофимович ненавидел всё. Его раздражала скользкая дорога и ледяной пронизывающий ветер. Жутко бесило затянутое тяжелыми тёмными тучами небо, цвет которого напоминал собственное же лицо, уныло глянувшее на него утром из зеркала. Он презирал прохожих, в особенности тех, кто шел чуть быстрее, тех, кто был моложе или старше, да всех! Смех тут же вызывал головную боль, а детей хотелось сильно пнуть ботинком, чтоб они быстрее с горки катились. И не его это, Семён Трофимовича вина, жена это всё, сука старая, довела, запилила, никакой больше мочи терпеть нет. « Сдох бы уже давно, да боюсь, только в радость ей это будет», - думал он, - «забухать бы, да не пью. Пьёшь – плохо, не пьёшь – ещё хуже. Озеро вон замёрзло, эх, теперь точно прощай осень». Понурил голову Трофимыч и пошел себе дальше, шаркая стёртыми ботинками по темному асфальту.
В руках его безвольно висел чёрный полиэтиленовый пакет . «Ноутбук она купила, а я ведь предупреждал, я же говорил! Ведь два раза только и включали, и оба раза он ломался. Сэкономила дура. Второй раз за год в ремонт несу, а этим крохоборам что, им если вдруг человек чего-то не понимает, то как нитку обдерут, обманут и посмеются в добавок. А плати кто? Правильно, Я! Всегда Я! Вот дура!». Семён Трофимович закрыл глаза и напрягся, пытаясь выгнать застрявший в голове образ жены, но ничего не получилось. Она смотрела на него с презрением и шептала: -« ты никчемность, бестолочь, придурок, идиот». Трофимович потряс головой, но ничего не изменилось, никуда она не девалась. Последние тридцать лет не девалась…