В моем босоногом детстве основной проблемой было насобирать двадцать копеек на вкусное мороженое, ну или хотя бы пятнадцать на мороженое в бумажном стаканчике. Именно насобирать, потому что выдаваемых родителями денег на пять мороженных не хватало, а хватало только на четыре. Но ведь день-то летний длинный, а мороженщик ходит часто, и мороженое хочется перманентно! Потому приходилось заниматься мелким вымогательством.
- Дя-а-адь, ну дядь! Дя-а-адя! – начинал я свою соловьиную песню у ближайшего магазина и дергал жертву за штанину.
- Чего тебе?
- Дай пять копеек!
- Не дам, - говорил гордо дядя, стоя в очереди за колбасой. Но мы-то были не лыком шиты, и понимали, что очередь дядя не бросит, за нами не побежит, и что нервы у него не железные. И еще, что канючить мы умеем мастерски!
- Ну, дя-а-адь! Ну, дай пять копеек! Тебе жалко, что ли? – и, кстати, чтоб вы знали, мужики терпеть не могут когда их называют жмотами. Потому мы приставали только к дядям, и, очень редко, к тетям. Потому что тети мало того, что жадные, так еще и жестокие, особенно если толстые, и вполне могут открутить уши пацану, если он не успел увернуться.
Рано или поздно, но не более чем через пару минут, дядя сдавался, и откупался от нас потом и кровью заработанными в каком-нибудь конструкторском бюро пятью копейками и мы бежали дальше по очереди.