Несмотря на свой преклонный возраст, Григорий Семенович был по-прежнему здоровым крепким мужиком. Его пышная, некогда черная как смоль шевелюра с годами утратившая в цвете, но никак не в объеме, добавляла еще с десяток сантиметров к его и без того почти двухметровому росту.
Подсобное хозяйство, которое содержал Григорий Семенович с женой, было не только неплохим дополнением к хлебу насущному, но и возможностью занять свободное время. Свободного времени на пенсии – хоть завались, оно практически все – свободное, а кроссворды и зомбоящик Григорий Семенович презирал. Единственной его страстью на протяжении последних лет сорока была охота, но занятие это – сезонное. А два десятка курочек, полтора десятка уток, и пара поросят, доставляли хлопот круглый год, и помимо свежих домашних яиц к завтраку вносили определенное разнообразие в монотонный пенсионный быт пожилой семейной пары. Кроме того, примерно раз в полгода заколотый поросенок добавлял лишний повод собрать у домашнего очага детей с внуками.
Единственным недовольным текущим положением вещей жителем двора был охотничий пес Байкал. В незанятое охотой время Байкал назначался сторожевой собакой и сидел на цепи. Пес особо не привередничал по данному поводу, но инстинкты брали свое, и пара лишенных инстинкта самосохранения куриц, имевших неосторожность в увлеченных поисках червячков забрести в зону покрытия Байкаловой цепи, были немедленно удавлены. Псу – на радость, хозяевам – на огорчение.
В результате этого дворового сафари Байкал оказался в новопостроенном, двухметровой высоты вольере и теперь ему ничего не оставалось кроме как из-за сетки-рабицы бесперспективно материть на своем собачьем языке ковыряющихся у него прямо под носом кур.