— Все, тормози!- солдат ткнул древком копья в спину Иошуа.
Иошуа остановился и бессильно упал на землю прямо с ношей.
Путь на гору, казалось, никогда не закончится. Кровь, смешавшись с соленым потом, стекала тоненькими ручейками из царапин от шипов терновника на лбу, прямо в глаза. В пересохшем рту стоял металлический привкус.
Внизу, словно в тумане, в звенящей тишине стояли люди. Где-то там, среди них плачет его возлюбленная Мария из Мигдаля, где-то там утирают скупые мужские слезы те, кто его любят и верят. Это ничего, агнцы мои… Стадо никогда не останется без пастыря. Лучший из вас станет им после него уже сегодня.
Иошуа знал, что это будет Петр. Петр. А кто же еще?
Солдаты сняли со спины Иошуа и уложили на сырую землю большой деревянный крест. Рядом лежали еще два креста.
Рядом с ними стояли двое избитых и изможденных. В глазах их читались нечеловеческий страх и усталость.
Иошуа не боялся.
Забили барабаны, задули шуфары, народ очнулся от оцепенения, гул, похожий на стон раненого пробежал по толпе.