Каждый раз, когда я сажусь в самолет, я понимаю, что летать он не может. Нет, точно не может, потому что эта железная коробка с двумя воткнутыми в нее дьявольской силой поперечными железными листами перемещается по небу примерно так же, как Илья-пророк на своей колеснице. Колдовством, то есть. Исключительно, слепой верой пассажиров, сильнейшей магией доброго слова пилотов и аэродинамическими качествами стюардесс.
Впрочем, я к этому уже привык. Человек, он как муха-дрозофила, ко всему привыкает, даже к самолету. Заходя в салон по шаткому трапу, я ловлю на себе взгляды стюардесс: "Ну что, смертничек, покувыркаемся?" причем, "покувыркаемся" - это совершенно ни в каком не в эротическом смысле, вот что обидно. Давно всем известно, что и пилоты и стюардессы специально выращиваются в особых толстостенных стеклянных колбах, и поэтому у них есть жабры и крылья. Крылья - понятно зачем, а жабры - это в случае приводнения на океанскую гладь, где крыльями маши не маши, а лететь долго. Но у пассажиров-то! - у пассажиров ни того ни другого нет! Поэтому их и заставляют пристегиваться ремнями.
В страшно секретных преданиях, передающихся из поколения в поколение, говорится о том, что в случае чего, ремни заклиниваются намертво, чтобы орущие в предсмертном страхе пассажиры не мешали крылатому экипажу спокойно покинуть самолет и не путались под ногами со своими соплями и слезами.