– Ой-ё! Ой-ё! Ой-ё! Шахрин не услы-ы-ышит! – самозабвенно орал стройный хор из восьми голосов. По всей кухне валялись пустые пивные бутылки, на столе ютилась кой-какая закуска и бутылка коньяка, уже третья по счету. Хозяин квартиры Максим проставлялся в честь первой зарплаты на новом месте. Вообще, Максим славился тем, что долго на одной работе не засиживался, начинал скучать, поэтому скакал из конторы в контору. Друзья могли припомнить уже как минимум три-четыре подобных мероприятия, когда Иван сначала собирал всех в кабаке, где основательно напаивал, а потом приглашал всех продолжить банкет у себя – с песнопениями, возлияниями и полным моральным расслабоном.
– Ха, Маринке больше не наливать! Втыкает девочка, – заржал Антон, отложив гитару в сторону.
– Ну дак выжрала хер знает сколько. Давайте ее спать, что ли, отнесем, – Светка вскочила и начала активно тормошить подругу. – Ну ты че, мать? Хи-хи, отпихивает меня, сучка эдакая!
– Да оставь человека в покое. Пусть присутствует, – Жук закурил и поудобнее устроился на полу, облокотившись на стену. – А давай «Метель».
– Не, лучше «Зверей»! Про выпускные кончатся минетом, – капризным голосом заканючила Тарасова. – Кста-а-ати! Эти-то голубки не охуели ли? Его-о-ор! Николаева-а-а! Выходите из ванной!