21 января 2010 года. Украина
Привет.
Как ты поживаешь? Как ребенок?
На улице холодно. Минус тридцать три. Для нас это пиздец как холодно. Ночью выпал снег и сразу кое-где нарисовался гололед. Снег никто не убирает, лед не посыпают. Полный пипец. И вообще у нас начался полный бардак. Ебаный карантин. Почти все предприятия закрылись, половина продовольственных магазинов тоже не работают. Все ходят в марлевых повязках и жрут горстями антибиотики. Больницы переполнены. Люди в панике. Многие теряют сознание прямо на улице, валяются по часу на холодном асфальте, пока за ними приедет «скорая помощь», а она уже нихуя не «скорая». Врачи сами дохнут, как мухи, соблюдая свою ниибическую клятву Гиппократа. Ебануцца можно. Эта зараза уже повсюду.
Сегодня стоял на остановке, ожидая хоть какой-нибудь вид транспорта, и ахуел вообще. Народу вокруг меня было человек двадцать пять, кто-то тяжело дышал, кто-то вообще еле стоял на ногах. И тут появилась старая бабка. Еле перебирая ногами, она какого-то хуя влезла прямо в центр этого столпотворения. Никто на нее не обратил внимания, да и я бы не приметил ее, если бы в глаза не бросилась повязка на ее морщинистом лице: она была запачкана кровью. От греха подальше я отошел немного в сторону и стал наблюдать за ней. Люди вокруг переминались с ноги на ногу, с опустошенными глазами, унылыми лицами и в полной тишине. Никто друг с другом не разговаривал. Вдруг я заметил, что у бабки из-под маски течет кровь, и в следующий момент она начала кашлять. Сначала в себя, пытаясь это как-то скрыть, но, не сдержавшись, продолжила хрипеть и кашлять во всю глотку. Повязка сразу стала полностью влажной и ярко красного цвета. Бабка упала на колени и, сорвав с себя защитную маску, начала брызгать кровью, закатывая глаза и дергая головой в разные стороны. Снег вокруг нее покрылся кровавыми пятнами.