Она сначала Маришкой была. Это время совпало с пятерками в табеле, жвачками от влюбленных мальчиков, туго вплетенными в косички, и нервической опекой матери, внезапно решившей, что дочь-золотая-медалистка отлично подойдет к интерьеру в бежевых тонах. Благо, скоро развелась, одумалась, сменила обои и вернулась в природу, на подножные шашлыки с пивом, отстав от ребенка совершенно. Отставленный ребенок встрепенулся и начал мутировать. Реснички почернели и слиплись, пятерки оплыли в двойки, мальчики отвязались со своими инфантильными жвачками, а стали предлагать нормальные, вполне конкретные вещи, жить стало радостней, жить стало веселей. Впихнутая насильно в один ненапряжный ВУЗ, неисправимая оптимистка и там не опустила руки.
В общежитии жалкая кучка студенток ИНО оказалась зажата с двух сторон хорошо накаченным отделением спортфака и консерваторским крылом. Пока остальные первокурсницы прикидывали, как можно выжить в подобных условиях, Мара, полагавшая жизнь не целью, но процессом, уже вовсю жила, для начала, по-скромному – со вторым этажом консерваторского крыла.