– Верка, одевайся – поедем к Марье Ивановне, – маман боком впихивает свою тушу пятьдесят восьмого размера в комнату дочери, – по-быстрому! Через полчаса прием начинается.
– Ну, ма-а-ать, опя-а-ать?! – канючит Вера, – были же недавно у твоей долбанной Марьванны.
– Я тебе покажу «долбанную», паршивка, – возмущенно колышется гигантское вымя маман, – недавно…, два месяца уже как, собирайся немедленно!
Дверь с грохотом захлопывается перед носом у девочки. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Марья Ивановна – мамина знакомая. Врач гинеколог, бля. Примерно раз в два месяца эта старая калоша в присутствии маман освидетельствует Верку на предмет наличия девственности. И почему ж ей так везет-то? Утопленники прямо мрут от зависти. Это же надо – дожить до шестнадцати лет, иметь самые большие сиськи в классе – третий размер, и до сих пор оставаться целкой. Да все трахаются! Или не все? Нет – все! Заученный шваброид Аксютина не в счет. Жирная прыщавая уродина Янченко тоже.
С выдернутого из журнала «Молоток» и пришпиленного булавками над компьютерным столиком постера, на Верку призывно пялится красавчик Сережа Лазарев. Эх, вот если бы с ним… Никакой Марьванны бы не побоялась. А ведь её Игорек, пожалуй, даже посимпотнее Сереженьки Лазарева был, козел. Свалил к ушастой кривоногой Машке, когда ждать надоело. И эта сучка Машка потом всем рассказывала, какая Верка закомплексованная дура. Это у неё-то комплексы?