Чапаев проснулся, но вставать не спешил. Безукоризненное чутье комдива подсказывало: сейчас будет хуево. Логическая цепочка, связывающая собой вчерашнюю баню, деревенских девок и самогон с сегодняшним утром громко намекала на то, что владельца тела сейчас стошнит. Коммунистическое воспитание, в котором есть только "да" и "нет" заставило легендарного полководца открыть глаза. Комдив был человеком воли, и если воля говорила, что комдива стошнит...
- Буэээээ!
Дверь в сенях, принадлежавшего до недавна недобитой контре, дома скрипнула, и в провонявший самогоном коридор ввалился ординарец Петр.
- Здражла!
- Буээээээ! - браво ответил комдив, поправляя портки и отрываясь от объятий белого друга.
- Васильваныч, я вам того... Новостей и похмелиться принес...
- Похмелиться - заноси. - Твердым, не требующим отлагательств тоном рявкнул комдив, - А вот новостей - хуйцов им в станину и залупу под кокарду.
Петр поставил на стол четвертину мутного самогона, и, кряхтя, извлек из порток два моченых яблока. Наличие кира вдохновило комдива и оный, плеснув себе полстакана, тут же не преминул поправить себе здоровье.
- Васильваныч, а может...того? Доложить?