Пора уходить, ждать больше нечего. Засунув сзади в трусы чугунную сковородку, и кряхтя натянув брезентовый комбинезон, Максимыч плотно, в два слоя, замотал рот колючим шерстяным шарфом, поверх накатил как презерватив вязаную, с вырезами для глаз шапочку, и в довершение надел пластиковую шахтерскую каску. Поразмыслив, усугубил конструкцию очками со связанными резинкой дужками.
- Сссуки.
Попытался сплюнуть, но только замочил шарф. Проверил, лежит ли в кармане завернутый в тряпицу заветный пузырек, попрыгал - все тихо – и, беззвучно ступая, вышел в серые вечерние сумерки.
Приоткрыв глухую деревянную калитку, старик опасливо высунул голову и осмотрелся. Бля! Со стороны центра, по обоим сторонам улицы, в шахматном порядке осторожно двигались фигуры в камуфляже и противогазах, опасливо поводя стволами автоматов и обходя трупы. Из соседнего проулка фыркая вылез, шевеля башней, БТР.
- Ну ка, на землю, быстро - сердито раздалось за спиной и Максимыч послушно лег. Оглядываться не стал - и так понятно. Зараженные не разговаривают.
В поселке и за его пределами Николай Максимович, по кличке Елдак, был личностью известной, можно даже сказать культовой. Десять дюймов мужской красоты – это штука открывает любые двери легче, чем золотой ключик. В лучшие годы не было на районе бабы, очно или заочно не знакомой с сим чудом природы. Сколько разворочено пёзд и исковеркано судеб...
Годам к пятидесяти Максимыч был вынужден уйти из большого секса по состоянию здоровья - молодая шпана уже вовсю теснила и подпирала матерого ебаку.
- Откуда ш вас столько набралось, гренадеры - беззлобно сетовал старик.