Сидоров был атличнег. Реальный такой атличнег, питёрошнег. Распесдяй, конечно, но тем не менее, в дневнеке униво было уныло и скушна – адни питёрке. Хуле. И правдивый он был ну просто до опизденения. Охуенно правдивый, или как исчо говорят особо умные люди, патологически честный был мальчег. Только вот с поведением незадача, это да. Драчун был и ваще, ну такой. Хулиганистый. Всегда пытался доказать сверстникам, что он круче. Погоняло у него было, панятна дело, Вовочка, хотя папа с мамой назвали Сидорова Егором. Учителя тожэ удивлялись, гыгы, чойта мол Сидоров всё Вовочка да Вовочка, хотя он – Егор. Но это – хуй сним, история несколько в ином аксепте будет.
Значиццо, дело было так: как-то во время распития разливной вотке кампашка десятикласснекаф завела разговор о половой ебле. И выяснилось, что Вовочка нихуя исчо не ёпса в свои шестнадцать лет. Впрочем, могло так оказаццо, шта и никто из пацаноф, что с отвращением втягивали в себя тошнотворную разливную водку и закусывали пижжеными по дороге к клубу незрелыми яблоками, тоже не ёпса. Но кагбы напесдели, что все ебуцца давно и помногу. И тока правдивый Вовочка честно призналсо, что тока дрочит. Особо сильно над ним никто не ржал, подъёбнули пару раз, да и фсё. Обижать Вовочку было чревато, ибо был он довольно силён, да к тому же занималсо самбо. Так што, по ебалу дать за ним никогда не заржавевало. О как.
Ну хуле, папесдели да забыли. Да только мысль о собственной ущербности глубоко засела в вовочкином сознании. Он стал вдруг замечать, что к нему липнет говно. То голупь на него насрёт, то в собачью кокажку вступит на лугу. Ващето, в деревне это дело обычное, хуле. Пошоркал подошвой по траве, да дальше пошёл. Однако подобные происшествия стали Вовочку раздражать. Сформировалась в его мозге мысль, что говно к нему липнет строго в соответствии с тем, как он облажался с половой еблей. Типа, раз девственник, то и всё говно теперь его. Пока не станет круче всех пацанов в вопросах ебли, то быть ему поговнуходящим. И попадающим под бомбардировки стай галок.