Почему рынок называли «болгарским», никто не знал. Болгар там не было и близко. Русские, украинцы, башкиры, татары, даже белорусы наезжали. Но это не важно. Важно то, что мы там освоились, рэкет нас не трогал, место забронировано, товар улетал, компания была весёлая, исключительно пьющая. И рядом находилась столовая, где можно было недорого поесть, и за распитие особо не гоняли, если тихонько под столом наливать. Единственный минус, что по выходным после обеда её закрывали для проведения свадеб, похорон и прочих юбилеев.
Ездил с нами бард местного назначения, талантливый, но совершенно не пробивной. Звали его Эдик. Песни он писал ироничные, саркастичные и глубоко философские. С интересными рифмами и метафорами, аккорды брал необычные, сочинял, пел и играл с душой, с надрывом. Можно даже сказать – талант.
В Старом Осколе каждое лето проходит фестиваль бардовской песни «Оскольская лира». Тут всё, как и везде – река, палатки, костры, наркотики, беспорядочные половые связи, водка в неограниченном количестве, бородатые, непричёсанные дядьки, тётки без макияжа и маникюра. И, конечно же, гитары.
Эдик каждый год рвался попасть на этот фестиваль алкоголя и траха, но всё никак не складывалось. Как всякая творческая личность, а так же, как и нетворческая, вырванная из родного дома и брошенная на фронт рыночной торговли в чужой город, Эдик пил. Бесконечно и без отдыха. Он находил в этом особое упоение, подняв голову от стола, заставленного кооперативной обувью, китайскими заколками и турецкими носками, он протягивал руку, в которую сразу же засовывали стакан с водкой. Водка выпивалась, лицо возвращалось в прежнюю позицию. Пили мы беспощадно, даже удивительно, когда мы успевали торговать.