До рассвета я поднялся со скрипящего, сломанного нашей дурной глупостью дивана, выпил зелёного, с мелиссой, чаю, и, забыв надеть носки, поехал за билетами на поезд, что тем же вечером должен был последовать в Петербург. Отставив все предстоящие в ближайшие дни дела, включая работу, учёбу и одинокое равномерное самоистязание за ширму некого волшебного забытия, я смешал в литровой бутыли виски «Джеймсон», колу, неприглядные маленькие снежинки-крупинки-таблеточки, и сел в вагон. Как обычно, с попутчиками по плацкарте мне не повезло, что никоим образом не помешало заснуть в своём третьем теле – невесомой осязаемой оболочке, окружающей голой слабой кожей разум и мысль.
Город встречал мои иные клетки своей зрелой мудростью и снисходительностью - с высоты помещения Московского косился суровым глазом Первого Императора Всероссийского Петра I Великого – я в ответ крикнул ему «Привет!».
Только после того, как я наобум направился вперёд, и, как обычно настигнув «Макдональдс» на Невском, «отзавтракал», забрела в голову проблема об отсыпании в нутре славного города на Неве. Я бы и обошёлся прогулкою, но ночь без сна – будто сигара без кубинской прописки.