Седьмого ноября у нас была демонстрация. Я нёс портрет Черненко по улице Кирова. Все остальные портреты несли дяди и тёти. Ну, Черненко тоже должен был нести дядя. Мой дядя Слава, но к тому времени он уже нарезался и передал переходящий портрет мне. Я шёл с тётей Таней, его женой, которая не любила, если дядя Слава нарезается и тем более носит в таком виде портреты Черненко. А самой ей не с руки было - у неё цветы из гофрированной бумаги были в руках. Поэтому я нёс.
А была слякоть и мокрый снег. А я в вязаной будённовке и сабля поверх пальто. Я - Будённый с портретом Черненко. Думаю, если бы увидели это - удивились бы оба. И вот мы идём с тётей Таней, а дядя Слава плетётся, как корзина, сзади. Тётя Таня его подгоняет, а он ни в какую. И вот мы выходим уже на Площадь Революции. И смотрим, там люди стоят, на Ленине. Ну, не на самом, но на памятнике. И там папа тёти Тани. Он был передовик и стахановец. Он ремонтировал станки на фабрике. И наверное, ремонтировал очень много, раз его на трибуну пустили. Хотя, я считаю, это показатель качества советских станков. Если их часто и много ремонтируют. Значит так себе станки.