Хлопнула входная дверь. Витя немного потоптался на месте, вытирая о коврик грязь с подошв ботинок, разулся и сел за стол. Во флигеле было тепло. Уютно гудела буржуйка, по радио играла какая-то полуночная музыка, пахло жареной картошкой и углем.
Сидящие за столом комсомольцы Вера, Камень и Махно разом ухмыльнулись. Витя выждал паузу в несколько секунд и выставил на стол купленную бутылку водки. Готовые к бою стаканы, как по команде, звонко выстроились в ряд. Несколько глоток разом рявкнули:
- Разливай!
Витя свернул бутылке горло и швырнул пробку в мусорное ведро.
Лил он медленно и много – по самый «марусин поясок». Сам Витя называл это «пролетарской нормой» и не признавал наполовину наполненной посуды, как не признавал и никаких других стаканов, кроме граненых стеклянных. Они казались ему совершенными и в то же время предельно простыми. Как автомат Калашникова или священный Грааль.
- Первый тост за комсомол – сказала Вера. У нее была особая манера держать стакан — она прятала его в ладонях, как кружку с чаем.
- Лучше за Сталина – сказал Витя – за Сталина сегодня обязательно нужно.
Никто не спорил. Все кроме Веры выпили свою водку до дна. Девушка выпила только пол стакана – ее норма была бабской и составляла половину мужской.