«Я жить хочу!» - волной прокатился крик по больничному коридору. Он летел, как шарик, отскакивая от мягких стен и круглых углов стола на посту медсестры. Бился о закрытые двери палат и замер, уткнувшись и погаснув в бронированной двери Николая.
- Опять в пятой новенькая, - прислушавшись, сказала баба Нюра. Она работала санитаркой в отделении «для доживающих» без малого уже 35 лет и могла безошибочно определить в какой палате прозвучал тот или иной звук. Толи новенький кричит «Я жить хочу!», толи очередной доживающий не выдерживает пытку жизнью и бьется, бьется головой о мягкую стену.
- Ей Палыч два дня дал, - продолжая накрашивать ресницы, пробормотала Аллочка. Аллочка сегодня должна была наконец-то встретиться со своим женихом из интернета и ей было безразлично состояние новенькой, тем более она уже привыкла к конвейеру жизни в этом отделении. Одни приходят, умирают, на их место приходят новые доживающие и тоже умирают и так день за днем. Неизменным оставался только Палыч. Что у него за болезнь и почему он попал в отделение доживающих, не знала даже баба Нюра.