Сергей Звада ебал мёртвого безногого кабана.
Окровавленная мохнатая туша мелко тряслась в такт его фрикциям, противно скрипела панцирная сетка. То, что всего несколько часов назад было симпатичной декоративной свинкой, теперь превратилось в тяжёлую чавкающую мясную глыбу.
- Гаврюша, Гаврюшенька, друг... - шептал в исступлении Сергей, вызывая из памяти радужные картинки Гаврюшиной жизни - наконец-то, наконец-то, боже...
Лицо юноши исказила гримаса наслаждения. Всхлипнув, он замер на кровавой туше и задрожал. Потом несколько раз вильнул задом, достал мокрый, увядший член из проделанного в брюхе свиньи разреза и вытер конец о тёмную щетину.
- Ну вот и всё, а ты боялся, свинушка... Глупый, глупый свинуля! А визжал-то, визжал-то как...
Сергей чмокнул труп в мокрый, слизистый пятак, подтянул трусы, спущенные до колен, и вышел на балкон покурить. Лёгкая грусть овладела им теперь, после секса. Он вспомнил, как принёс домой Гаврюшу ещё совсем маленьким поросёнком, неумелого и глупого, как кормил его кашей из блюдца и вытирал тряпочкой смешное мокрое рыльце.
На глаза навернулись слёзы умиления.
Гаврюша так быстро вырос...