- Вот же сука! – яростно брызгал слюной Миха, мой напарник, наставник и собутыльник по совместительству. – Двенадцать краж уже залепил, урод, а никак повязать не сможем, засранца чёртова!!! – Далее Мишанина тирада сводилась к тому, что при поимке негодяя его ждут страшные кары в виде чудовищного, извращенного секса в непредназначенные для этого естественные отверстия данного представителя отряда приматов до стирания его телесной сущности с поверхности нашей голубой планеты.
Ещё бы! Это он об одном домушнике, который, недавно «откинувшись», с завидным постоянством совершал квартирные кражи, оставляя на коврах свой отличительный знак – кучку фекалий. Информацию о его художествах нам исправно предоставлял Михин «барабанчик», но вот самого татя поймать никак не могли, поскольку дома бывал очень редко, а после очередного криминального акта дефекации отсиживался по «хазам» своих корешей. Засаду на него организовать было невозможно в принципе – осталось-то нас три инвалида (ах, эта вечная проблема нехватки кадров!), один из которых дежурил. Доблестным ППСникам наши проблемы были до пихты и до ели, поскольку последние предпочитали «шкурить» гостей столицы да сладко подрёмывать в машинах при выключенных рациях. Таким образом, все наши потуги сводились к подшиванию очередного документа в оперативное дело, которое Миха без дураков хотел назвать «Засранец», но руководство не пропустило столь смачный эпитет и Мишка, помогая себе негромким матюжком, стирал лезвием бритвы неудачное название в учётных документах и переправлял почему-то на «Хунвэйбин», норовя поставить вместо первой «н» более соответствующую персонажу букву «й», впрочем, без особого успеха.