- Ты меня совсем не любишь, - говорит мама Орлова папе Орлова, энергично взбивая нежную мыльную пену в красном тазике - если бы ты меня любил, ты иногда занимался бы чем-то, кроме медитаций с текстами в туалете, позволял мне перекладывать на комоде твои часы, телефон и записную книжку, а не кричал срывающимся на визг голосом, что невозможно ничего найти в этом доме, суки, падлы, а что тут искать, вот твои часы, вот твой телефон, вот записная книжка, я их только стопочкой сложила, протереть пыль, и это конечно, абсолютно не повод хлестать меня по щекам тряпкой, выкрученной из заломленной за спину руки - говорит мама Орлова, огорченно рассматривая загипсованную правую кисть: переломовывих, сказали в травмопункте, и неловко пытается простирнуть в нежной мыльной пене что-то белое, - и ты делал бы хоть что-нибудь родительское с ребенком Орловым, водил бы его в кино, цирки, зоопарки...
- Ты совсем офигела, - крутит у виска изящным пальцем с полированным ногтем папа Орлова, - какой нахер зоопарк, парню 14 лет.