Толик сидел у окна, наблюдая за стекающими по стеклу капельками дождя. Для него это было очень сложным и ответственным занятием, требующим серьезного, взрослого подхода. Как только у верхней рамы окна собирались новые капельки, он оценивал возможности каждой из них и мысленно командовал: «Вперед!». Если выбранная участница приходила вниз первой, лицо Толика озаряла счастливая улыбка, и он восторженно хлопал в ладоши. Если же участница проигрывала, Толик безнадежно махал рукой, надувал губы и сердито топал ногами по полу. Пожалуй, он был единственным человеком в городе, который радовался бесконечному потоку дождевой воды, что уже третий день без устали низвергался на улицы серыми тучами.
– Придурок, ты где? – послышался крик из другого конца квартиры. Забыв о недавнем увлечении, Толик быстро натянул на ноги дырявые спортивные штаны, надел выцветшую зеленую футболку и поспешил на зов. Он не хотел, чтобы брат рассердился.
Толик миновал прокуренную комнату, и остановился на пороге такой же прокуренной кухни. Сережа сидел за маленьким столом, держа в руке тлеющую сигарету и, вперившись взглядом в черно-белый экран старого советского телевизора, что располагался на потрескавшемся бетонном подоконнике. На столе стояла почти пустая бутылка «Беленькой», две еще влажных от недавнего использования рюмки и полная пепельница бычков. Слева от порога обзор закрывал большой холодильник, за ним слышались звуки переставляемой металлической посуды.