Эх, вот ведь и огородник из меня тоже так себе...
И обидно, как обидно – потому что ведь хочется. Неистребимая дедушкина жила рвет внутренности и так отчаянно просится наружу, что кажется вот-вот и умру. Лишь нечеловеческим усилием воли сдерживаюсь я от того, чтобы не выскочить в свои огороды и не выкопать кривенькую шестигранную клумбу, немедленно заткнув в нее какое-нибудь дохлое Дебарау. И что примечательно – хотя дед полжизни потратил на помидоры, для гармонии с окружением ему требовалось всего два томата – один принимался в начале поллитры, а второй в ее конце. При том и дом и двор, и весь наш нехитрый обиход служили плацдармом для его томатных игр – даже в крохотной моей песочнице могли подсушиваться какие-нибудь особенно ядреные коровьи подстилки.
- Но ведь пахнет, - говаривала я дедушке.
- Так ведь от быка, - отрезал он. – Ты-то помидорки, небось, любишь?