Старый дворник в ярко-красных резиновых сапогах, размеренно размахивал метлой на площадке перед зданием местного колледжа, пережевывая морщинистыми губами мятый, едва тлеющий окурок сигареты. Было около 8-ми часов утра.
Краем подслеповатого глаза, старикан зорко следил за тем, как у здания постепенно собирались стайки молоденьких студенток. «…Ищё совсем пошти ребенок…» - ласково подумал дед, глядя на стоящую неподалеку девочку-подростка, в короткой «шотландской» юбке, которая что-то сосредоточено, искала в своей сумке. Наконец, нашла губную помаду, зеркальце и начала подкрашивать губы. Дед, механически водя метлой, замер на месте, уставившись на приоткрытые влажные губы. Почуял, как между кривыми ногами потяжелело. Взгляд медленно пополз вниз, по обнаженным плечам, с раскиданными на них темными волосами, прошел по аккуратной пухлой молодой груди, под полупрозрачной белой блузкой, с расстегнувшейся верхней пуговкой, чуть ниже виднелся голый животик и первые признаки рельефного лобка. А дальше всё скрывала юбка, перехваченная широким ремнем, затем юбка заканчивалась и взору открывались прелестные молодые бедра и коленки.
Старый хрен сглотнул слюну, тупо уставившись на то место на девочке, где заканчивалась коротенькая юбка. Затрещал, как попало зашитый нитками гульфик, на старых, дырявых в коленях джинсах. В колледже зазвенел звонок. Школьница поспешно докрасила губы, кинула в сумку косметические принадлежности и побежала к входной группе. Дед заметил широкие резинки чулок под прыгающей юбкой и едва не задохнулся от охватившей всё его прогнившее, как у старого пня, нутро, похоти.
Толпа студентов медленно потянулись на звонок, огибая старого дворника в смешных красных резиновых сапогах, который медленно, иногда очень медленно водил метлой по плитке и почти никогда не поднимал головы.