Я уже давно хотел изложить свои мысли по поводу музыкальной индустрии — пиратство, дистрибуция, этика, и все такое. Я часто об этом думал, но так ничего и не написал, потому что это очень широкий и мутный вопрос, и нелегко подойти к нему компактно и беспристрастно. Я знал, что получится сбивчиво и сумбурно, и к тому же мое мнение по этому поводу качалось из стороны в сторону словно качели. Но в понедельник, когда я проснулся и узнал, что Интерпол и различные антипиратские организации прикрыли Oink — самый известный торрент в мире и Мекку для любителей музыки, я понял, что пора собрать и изложить свои мысли по поводу этого огромного, непростого и очень важного вопроса.
За последние восемь лет я поработал дизайнером во многих крупных звукозаписывающих лейблах (ключевое слово здесь — «крупный», потому что крупные лейблы — это совсем не то, что независимые лейблы. Именно они имеют власть, и ведут широкую антипиратскую деятельность). В 1999 г. я впервые попробовал, что это такое — работать в крупном звукозаписывающем лейбле. В то время я был студентом, и офис нью-йоркской компании казался мне огромным и захватывающим. Десятки рабочих пчел жужжали за своими столами с компьютерами и телефонами. Повсюду валялись музыкальные постеры и пачки дисков. У каждого был свой помощник, и даже у помощников были помощники, и сам собой напрашивался вопрос: «Какого черта делают все эти люди?».