Никогда не любила положительных героев. Еще со времен великого и всемогущего «Ну погоди» в зайце мне виделся какой-то подвох, некая режиссерская недоговоренность, вызванная нежеланием говорить правду, ибо правда страшна и неприглядна. Я бы ни чуть не удивилась появлению 19-ой серии мультфильма, в которой добрый зайчег сутками строчит доносы на других жителей города, а ночами насилует несовершеннолетних зверят под аккомпанемент «Соле Мио», обманом завлекая несчастных в свою малометражку. Зло в лице волка нельзя назвать красивым, но зато оно куда более понятно и естественно – кто из нас хоть когда-нибудь не хотел пнуть мусорный бак со злости или прокатиться в троллейбусе без билета? При всей своей таинственности, злодеи редко что-то скрывают, даже их коварные злодейские планы лежат на поверхности – деньги, съеденные принцессы или порабощение мира – все это, безусловно «ужас-ужас», но «ужас-ужас» абсолютно объяснимый. А вот кто мне скажет, для чего заяц пытался подружиться с волком? Чтобы что? Нет, вот то, что волк хотел съесть зайца – это мне понятно, волки вообще весьма неравнодушные к мясным продуктам животные, но вот чтобы пища крутила шашни с едоком – это нечто из области фантастики.
Оставим мультипликацию и окунемся в жизнь обычную.
Нет, я не могу сказать, что мне не нравятся добрые люди. Я тоже восторгаюсь красотою человеческих помыслов, и чрезвычайно люблю героические истории о спасении утопающих. Ликую, одобряю, и чаще всего поддерживаю, а все-таки не отпускает меня какая-то настороженность. Так уж получилось, что грань между добрым и «добреньким» тонка, как первый осенний ледок, а порою и вовсе не чувствуется. Я довольно долго искала эту самую грань, но ничего нового не нашла. Как мне кажется, а я могу и ошибаться, в основе доброты могут быть только две причины – любовь или жалость (или и то и другое вместе).