Обрас манашки, сфармированный западными фильмами, в нашых ниакрепшых мазгах засел глубако и надолго. Типа как Хадарковский. Он тоже нихуйово засел. И речь, как вы панимаете, идет не о манаге, каторую варят из малака и ганджы, а о натуральной монашке, каторая носит на галаве белую такую хуйню и пайот «алилуйа».
Манашки, сцуко, канешно женцково пола. Но мущщинам от этово пользы нихуя никакой. Это фсяким аващям только польза. Не только марковке и агурцам, но инагда и кабачкам и узбекским ахуенным дыням. (Ойбля, чо то я запизделся нащот дынь! Внотуре зопизделся. Ну разве ахуенные узбекские дыни это оващи?) Хотя польза, как вы сами панимаете самнительная. Применение аващей, ясен хуй, в данном случае, спицыфичное висьма. И оващи это нихуя не радует. Если б вас целиком, с галавой то есть, в песду засунули, сильно бы вас это парадовало? Да если бы еще адин раз засунули, то, как бы и хуйсним, но кагда это делаецца с пугающей пириадичностью… Вопщем не хател бы я быть оващем – не сажрут, так в песду засунут.