– С добрым тебя. Ну ты и дрыхнешь, Васек! – Ким и Петрович радостно заржали при виде помятого собутыльника. На старом журнальном столике уже была разложена нехитрая закусь; баночная сельдь и плавленные сырки. Как главное украшение утренней трапезы, соблазнительно обтекала поллитра.
– Веришь, нет? Тебя ждем, не опохмеляемся. Типа, уважуха гыыы! – пробасил Петрович. – А трубы-то горят, думали холодную побудку тебе устроить... помнишь, небось, сержантскую учебку в тыщща девятьсот лохматом году, хе-хе?... как спалось после вчерашнего?
– Сегодня Бога видел, – безо всякого выражения ответил Василий, присаживаясь на продавленный диван. – Во сне.
– Да ну?! Гонишь?! Вот везуха! А нам по белочке больше черти являются! – засмеялись приятели. – И какой он, Бог, из себя?
– Обычный мужик, малость лоховатый с виду. В пинджаке и чмошном галстуке. Очень на главбуха заводского похож, – пожал плечами Васек. – Только еще больше замученный и злой.
– А как же белая простыня? Бородень до пупа? Нимб во сто карат?
– Ничего такого не было.