Признаюсь сразу: я - типичное дитя советского времени. Меня, в зависимости от фортелей маминой фантазии, находили в капусте, покупали в магазине и приносил аист. Учебник анатомии за 8 класс ясности в целостную картину мироустройства не принес ни на йоту: «После интимной близости сперматозоид растворяет оболочку яйцеклетки». А что такое «интимная близость» учебник из целомудрия не пояснял. Спросить у учительницы тоже не представлялось возможным, ибо эти параграфы она стыдливо оставила нам «для самостоятельного изучения».
Сдав на «отлично» вступительный экзамен по биологии в МГУ и узнав, таким образом, сокровенную тайну бытия, я решила, что когда у меня будут свои дети, они с младых ногтей обязательно будут знать, что в капусте можно обнаружить исключительно кочерыжку или колорадского жука, в магазинах младенцы продаются только целлулоидные, а тонкокостный трехкилограммовый аист вряд ли сможет куда-нибудь принести 3,5-килограммового младенца. Поэтому на самое первое: «Мама, а откуда я взялся?» в 4 года, я честно рассказала ребенку про внутриутробное развитие плода. Неудобный вопрос: «А как частичка папы попадает в маму?» пришлось освещать сыновьям в возрасте лет 6-7. Я рассказала все очень честно и физиологично, но старалась изложить это максимально понятно для 6-летки. «Пусть, - думалось мне, - чадушко узнает страшную правду о сексе от любящей матери, а не в искаженном виде от подростков в подворотне. Пусть секс для него не будет чем-то грязным и унижающим женское достоинство!» Это я хотела быть умней одесского раввина. Это я еще надеялась переплюнуть тлетворное влияние социума и «сексуального просвещения».