Тёплое августовское солнце незаметно скрылось за макушками высоких елей, лишь далёкие, заросшие борщевиком поля справа от леса ещё какое-то время освещались его слабыми вечерними лучами. Наконец, стало темнеть. Где-то вдали тревожно завыла сова. В открытую дверь террасы с противным жужжанием влетел первый комар, но тотчас повернул обратно, видимо, не в силах преодолеть липкую тяжесть густого табачного дыма, белым неподвижным облаком нависшего в помещении. Впрочем, если б здесь оказался человек некурящий, с отменным обонянием – вероятно, и он мигом покинул бы это окутанное плотным вонючим туманом место, различив там и терпкий запах свежего перегара, и разноцветный алкогольный букет, выветривающийся из множества открытых банок и бутылок, и адскую вонь переполненной пепельницы, а также отчётливо улавливаемый во всём этом многообразии запахов, стойкий аромат недавно скуренного каннабиса. А может, и не сбежал бы – если б успел разглядеть сквозь дым те количества неизрасходованных алкогольно-шишечных запасов, расставленных и разбросанных везде и всюду: на покрытом табачным пеплом длинном деревянном столе, на полу, в полиэтиленовых пакетах… Но этого стороннего наблюдателя здесь не было, да и нахуй он был не нужен двум молодым пацанам, проводящим выходные в этой далёкой глухомани, со счастливыми улыбками на раскрасневшихся лицах о чём-то увлечённо спорящих.
Наконец, солнце окончательно уползло за горизонт, и маленькая подмосковная деревенька, с трёх сторон окружённая многокилометровым лесным массивом, погрузилась во тьму.