Аня-то? Аня – да. Мужиков она любила. Искренне, всем сердцем любила, ага. Нездоровою любовью. Бедовая она была девка, что и говорить: всё ей не то, всё ей не так. Мужчины ейные все были хорошие, да только, как ей казалось, не целиком, а по чуть-чуть, отдельными плюсиками.
Вот один у неё хахаль был – так прям с золотыми руками. Очень Аньке нравилось, когда он ей массаж делал. Так, бывало, всю общупает, что хоть сразу и помирай, не вставая. Ей-богу не вру, талантливый был мужик. Лежи себе и наслаждайся, так нет же – Ане надо где-то гвозди забивать, понимаешь, досточки там на кухню выпиливать. А он: нет, и не проси. Мне руки беречь надо – не дай бог мозолю натру. Почти, что твой пианист – холил ладошки-то. Ну и плюнула бы, у всех свои недостатки. Смекнула Анька, что кроме рук у мужика ничегошеньки за душой-то и нету. Зарезала его как-то ночью, всё лишнее у него поотсекла да пообрезала, а те части, которые для ей ценность какую представляли – те оставила. Поди, из песни слов не выкинешь, ага.
Захожу к ней раз, а Анька и говорит: идём чего покажу. Положила меня на кровать лицом вниз и велела ничему не удивляться. Стало быть, лежу я спокойненько, ничего не вижу, как вдруг хуясь! – массаж мне ктой-то делает. Да такой это был высший класс, что, прости господи, литр слюней в подушку впиталось.