Я беспокойно ворочалась с боку на бок. Настроение оставляло желать лучшего. О, ч-черт… где-то там мой отец стоит на защите родины, а может, его уже и убили.
Война началась полгода назад. Я не вдаюсь в ее причины, по-моему, там что-то с политикой. Но в результате эльфы прислали нам, честным вампирам высокопарное извещение, что идут на нас войной. Кто-то из чересчур горячих и ретивых придворных зарезал гонца, и эльфы при помощи дрессированных гарпий той же ночью попытались деморализовать врага — сбросили на столицу долины Носферрат Венлие несколько пыльцевых бомбочек. Опустошив пару лугов, они сделали такие разрывные мешочки, от которых вампиры начинали высоко и тонко чихать. Потом доставали носовые платки и шумно в них сморкались. Естественно, битва приостанавливалась (эльфы, истинные джентльмены, терпеливо дожидались, пока все отсморкаются), а потом начиналась с новой силой. После этих побоищ вороны-падальщики даже боялись подлетать к полям — цветами благоухало в радиусе две-три версты. До Венлие остроухие еще не добрались и, надеюсь, не доберутся. Но первое кольцо обороны уже прорвали. На сторону эльфов стали люди. У них в воображении вампир — клыки, крылья, когти и… чеснок, как завершающий штрих. Они почему-то думают, что вампиры — это комары-переростки. Мол, в нашем воображении человек — это сосуд, в котором, заманчиво булькая, плескается такая родная, такая вкусная кровушка. Это неправда.