По большому счёту лохматый старикан (в вульгарной трактовке) был неправ. Ибо даже если всё относительно, то само это утверждение абсолютно. Диалектика, бля.
Я к тому, что и авторитет несомненных, казалось бы, титанов культуры – тоже вещь относительная. Толстой, например, который Лев, в грош не ставил Шекспира, который Вильям. А я лично знаю людей, считающих самого Толстого, хотя и глыбой и матёрым человечищем, но ещё более матёрым графоманищем. Или, например, уверенных, что Бетховен – говно, а не композитор. Якобы не для души его сочинения, а для ловких пальцев.
Что касается Льва Николаича, то готов даже отчасти согласиться. А вот насчёт Людвига ван – никогда! Пусть он был глухой… пусть… но музыка этого глухого оказывает непосредственное влияние на души и тела. Сильнейшее влияние. О чём и расскажу сейчас.
Дело было в далёком… не важно каком, году. Десятый класс, школьный вечер. Не дискотека – тогда такого слова не существовало, – а просто вечер. Танцы.
Надо сказать, что учился я хорошо, шёл на медаль. Как-то труда это особого не составляло. И ещё стишки пописывал. Поэму накатал, «Жёлтая тень» называлась. Про дьявола, кажется. До кучи – на фортепьянах играл. Интеллигентная семья, хуле.