Долгие рабочие часы последних предновогодних недель превратились для меня в тягостную душную хуйню, и если бы не заблаговременно сделанный запас травы, я бы просто выл от тоски. Я хранил конверт с таджикским дуримаром у себя в шкафчике (ага, у меня там был свой личный шкафчик, в котором официально валялись мои кеды и незаконно укрывался корабль крепыша вместе с керамической широкосопельной трубкой). Я мог позволить себе быть убитым весь рабочий день с утра до вечера – а всё потому, что чуть ранее заметил, как окружающие коллеги стараются не смотреть в мою сторону. Все скашивали глаза и держали голову прямо, проходя мимо. Так я понял, что если в угаре начну непроизвольно корчить рожи, они ничего не заметят. У меня была репутация заумного приторченного молчуна, поэтому почти никогда со мной не заговаривали сами – я мог спокойно пережидать пики на протяжении трёх часов тишины, и никто меня не дёргал.
Как-то ко мне подошёл Санёк, чувак из соседнего отдела, с которым мы были совсем мало знакомы. Подошёл просто поболтать, так, обычная трескотня по работе или около. Говорил, один за другим отправляя в рот фруктовые леденцы. Стараясь выглядеть нормально и, притом, не отвечать на его реплики, я непрерывно жевал печенюшки и многозначительно кивал. Постепенно присутствие Санька перестало мне мешать, и я сосредоточился на ощущениях в своём желудке. Я стал понимать, почему на самом деле все эти бешеные мексиканские шаманы, таинственные арабы и прочий экзотический сброд рекомендует принимать психоделики на голодный желудок. Мы привыкли к простому объяснению: чтобы не стошнило. Я перемалывал зубами растёртое в кашу печенье, явственно ощущая каждый напряжённый удар своего сердца, всепоглащающие движения глаз... и работу кишечника. Не было никакого несварения – только болезненно подробное представление о протекающих там процессах. Омерзительное зрелище – потому новички и изблёвывают из себя эти видения.