Божечки мои! Это было просто волшебно! Папа вешал на стену между сервантом и шкафом белый экран (я помню, экран хранился за диваном в моей комнате, в тяжелой металлической тубе), вставлял свернутую трубочкой пленку в проектор, включал проигрыватель, гасил в комнате свет, - и начиналось ЧУДО! И имя этому чуду было «ДИАФИЛЬМ».
У меня, как у продвинутого ребенка продвинутых родителей, были не просто диафильмы, а диафильмы с пластинками. То есть на самих кадрах не было надписей – текст (с музыкой, ребята, с музыкой!) прилагался на пластинке. А для перемотки кадра в нужных местах на пластинке раздавалось «пиии». Да я эти пластинки слушала. И безо всяких диафильмов. А сами диафильмы хранились в отдельной коробочке, в таких белых пластмассовых баночках.
Были, как сейчас помню, «Гулливер в стране великанов», «Ухти-Тухти», еще сказка про придворного скрипача с престранным именем Иги-Наги-Туги. Это звукосочетание стало мне казаться странным только с возрастом, когда в нем зазвучали намеки на Ингви Мальмстина и порочные гомосексуальные коннотации. А тогда, в 5-6 лет, кого из нас удивляла ежиха Ухти-Тухти, штопающая своими иголками порвавшийся фартучек маленькой девочки? Кого удивляли скрипачи с непонятными именами, играющие при дворе сказочного короля свою непонятную музыку? «Музыка у него дурацкая! И слушать её надо по-дурацки! То есть вверх ногами!»